СТАЛЬНЫЕ ПЕРЕГОНЫ КАБАНОВА

Фастов, Киев, Харьков, Воронежский и Сталинградский фронты, Курская дуга, восстановленный в рекордные сроки под огнем врага мост через седой Днепр, а еще Ровно, Львов и Краков — все это яркие эпизоды из огненной биографии Героя Социалистического Труда генерал-полковника Павла Алексеевича Кабанова.
Боевой генерал возглавил Железнодорожные войска победной весной 45-го и жил, отдавая им до последнего вздоха свой опыт, талант и знания.
После войны, благодаря Кабанову ЖДВ стали одним из самых созидательных родов войск. Он, вместе со сплоченной командой единомышленников смог в полной мере реализовать сложнейшую концепцию технического перевооружения войск. В немалой степени этому процессу способствовало проведение нескольких сотен (!) военно-технических учений: «Кольцо», «Озеро», «Остров», «Степь», «Разлив» и многих других.
Все это, а также такие крупные и сложные стройки мирного времени, как Кизел — Пермь, Усть-Каменогорск — Зыряновск, Западно-Карельская и Трансмонгольская магистрали, Абакан — Тайшет и Ивдель — Обь стали трассами, где ковалось мастерство и профессионализм тысяч офицеров и солдат Железнодорожных войск. Росли их авторитет и мощь. Именно это, стало для нашего Героя целью его долгой и плодотворной работы.
Нынешнее поколение военных железнодорожников также может причислить себя к его последователям. Ведь и в наши дни опыт генерала Кабанова востребован современными Железнодорожными войсками при выполнении боевых задач на Северном Кавказе, проведении военно-транспортных, исследовательских учений, на реальных объектах от Калининграда и до Владивостока.
В год 60-летия Дня Победы мы вспомним о боевом пути легендарного Героя Великой Отечественной Павла Алексеевича Кабанова.

ЧЕСТНОМУ ВОИНУ КАРЕЛЬСКОГО ФРОНТА

«Сколько себя помню, работы никакой не боялся и не гнушался. Родился я в семье потомственных каменотесов, выходцев из села Путилова, что стояло недалеко от Петербурга. Там все занимались одним ремеслом: мужчины добывали камень, женщины его шлифовали. Получалась знаменитая путиловская плита. Делали из нее ступени для лестниц. Отцу моему доводилось ставить их даже в Зимнем дворце», — так рассказывал о себе Павел Алексеевич Кабанов в интервью «Красной звезде».
К слову, герою нашего материала также довелось побывать в Зимнем, но совсем по-другому поводу. Солдат бронеавтодивизиона Павел Кабанов участвовал в штурме Зимнего дворца. После демобилизации из армии работал на Петроградском электромеханическом заводе токарем по металлу. Профессию эту освоил еще подростком в мастерской бронзовых изделий.
Трудиться, правда, довелось недолго. Время было такое: война, интервенция, белополяки. Призвали Кабанова в ряды Красной Армии. Когда председатель мандатной комиссии предложил ему служить в первой отдельной Железнодорожной роте, он ответил: «Записывайте!».
Так, начиналась военно-железнодорожная эпопея, которая длилась почти 70 лет!
— В 1919 году его рота принимает боевое крещение на линии Вильно — Молодечно, — рассказывает директор музея Железнодорожных войск Олег Макарович Лебедев. — Помимо демонтажа нескольких узкоколеек и другого оборудования брошенного немцами, подразделению Кабанова поручили восстановить мост через реку Вилию, разрушенный поляками. 60-метровый мост на деревянных ряжах через реку солдаты, истосковавшиеся по мирному труду, поставили уже через пять дней, как поступил новый приказ... разрушить переправу.
Впоследствии, этот эпизод Павел Алексеевич часто вспоминал в беседах с однополчанами и нашим братом — журналистом. Даже размеры своего первого построенного и практически, сразу же уничтоженного моста он помнил точно. Этот мост, а также депо и пункт водоснабжения бойцам его роты пришлось уничтожить.
Польские легионы наступали на Западе, финны перерезали магистрали в Карелии. Кабанову пришлось повоевать на этих фронтах.
«Железным солдатам» еще неоднократно довелось разрушать, а потом и восстанавливать пути и мосты во время наступления на Варшаву. Тогда бойцы Кабанова умудрялись за сутки перешивать по 12-15 километров пути. Была и отчаянная трехсуточная разведка, в которой ему довелось в одиночку обследовать 55-километровый участок. Потом роту перебросили на Мурманскую дорогу.
В архиве музея Железнодорожных войск я обнаружил любопытную запись, свидетельствующую о том, что первой военной наградой Кабанова стал нагрудный металлический жетон с надписью «Честному воину Карельского фронта». Из документа ясно, что Павел Алексеевич был удостоен его «за срочное и умелое изготовление скоб, штырей и болтов для восстановления моста через реку Онда», что в Карелии на Мурманской железной дороге.
В музее мне показали сохранившуюся редкую фотографию, которая датируется 1926-м годом. На ней командир взвода 1-го железнодорожного полка Кабанов запечатлен после окончания курсов при школе ВОСО. Надо сказать, учеба в то время сочеталась с напряженной практикой. Так, после курсов Кабанов участвует в возведении двух стратегических линий Орша — Лепель и Чернигов — Овруч в приграничной с враждебной нам Польшей полосе.
Думаю, что нет смысла перечислять все должности нашего героя, которые он поочередно проходил до и после окончания Военно-транспортной академии. Скажу лишь, доподлинно известно точно, что возглавляемый им 3-й железнодорожный полк, в 1938 году был награжден переходящим Красным знаменем Белорусского особого военного округа.
Спустя год, Кабанова ждало новое назначение на Дальний Восток в качестве командира 5-й железнодорожной бригады.
Впоследствии, это легендарное соединение прославило себя на полях Великой Отечественной, было награждено орденом Красного Знамени, бригада получила почетное наименование «Познанской»...

КОМБРИГ ИЗ 41-ГО

В страшное для нашего народа время конца 30-х Кабанову хватило мужества достойно руководить бригадой, завершающей сдачу в постоянную эксплуатацию линии Манзовка — Варфоломеевка. Прежнее командование соединения подверглось репрессиям, многие офицеры были расстреляны.
Павлу Алексеевичу Кабанову, несмотря на весь драматизм ситуации, удалось сплотить вокруг себя коллектив, сохранить и поддерживать его боеспособность. Несмотря на сложнейший профиль трассы, тайгу и хребты Сихотэ-Алиня, все задачи кабановцы выполнили в срок. По другому и быть не могло, ведь люди ему верили, да и Павлу Алексеевичу на подчиненных везло.
Вот как он об этом говорил сам: «В жизни мне везло на хороших людей, верных помощников. Мы во всем были единомышленниками, дружно одну лямку тянули. Теперь вот думаю — не в том ли был залог успеха всех дел, которые поручались нашей бригаде».
И действительно, лишь стоит взглянуть на состав его офицеров и бойцов, награжденных высшими знаками отличия, как многое становится понятным.
Начальник политотдела П. Бакарев, начальник штаба В. Петров, командир батальона П. Коршунов — все они вместе с П. Кабановым в ноябре 1943-го года стали Героями Социалистического Труда.
Именно они, 22 июня сорок первого приняли на себя мощный удар немецкой машины и сумели удержать его.
Батальоны Кабанова вели заграждение на линии Перемышль — Хыров — Самбор — Стрый — Тернополь, а также прикрывали несколько важных приграничных участков.
«Закончив дела в штабе, я вместе с В. Александровым (полковник, начальник тыла бригады) и инженером штаба Г. Поповым вечером отправился на станцию. Здесь нас ждала дрезина. Мы сели в нее и поехали в Стрый навстречу войне...», — так описывал те дни Павел Алексеевич.
Немцы рвались на восток. Бронетанковые клещи блицкрига охватывали наши коммуникации. Вражеские парашютные десанты перерезали дороги, захватывали мосты, полустанки и станции.
В этом огненном море тревоги и неизвестности непросто было разобраться. От командиров любого ранга требовались железная воля, невиданное самообладание и конечно, вера в силы своих бойцов.
Именно такими качествами, по признанию его однополчан и обладал Павел Алексеевич Кабанов. Пробираясь, где на дрезине, на грузовике, а где и пешком, он старался быть в гуще событий, организовывал и направлял действия своих батальонов.
Когда на станции Стрый образовалась сплошная железнодорожная пробка, а путь на Львов был перерезан немцами, Кабанов не допустив паники, оперативно разобрался в сложной ситуации, сумел организовать отправку десятков эшелонов с ранеными, эвакуированными, имуществом на Тернополь и в Станислав.
Особенно храбро действовали команды подрывников. Кабановцы разработали свою тактику. Специальные отряды подрывников передвигались на летучках, которые обеспечивали минерам большую подвижность. Договорившись с командованием инженерных складов и получив тонны взрывчатки, подрывники Кабанова под руководством военного техника 2-го ранга П. Фролова взорвали большой Сянкинский виадук, тоннель у станции Турка, несколько нефтебаз и складов с лесом, продовольствием, которое уже невозможно было эвакуировать. Офицер 5-й бригады А. Богомолов, с которым автору довелось встречаться, сумел на паровозе от летучки вывезти в наш тыл эшелон с ранеными бойцами. И таких примеров было немало.
О том, что кабановцы действовали исключительно грамотно и удачно, подтверждает и такой факт. Немцы, которые столкнулись с четким и массовым заграждением железнодорожных коммуникаций, разбросали с самолетов листовки с предложением подрывникам железнодорожных войск прекратить свои «варварские» действия. Фрицы обещали переловить и повесить всех наших минеров.
Чем ответили русские хорошо известно — еще более продуманным и масштабным минированием путей и всей инфраструктуры станций.
Бригада отступала с боями, делая все возможное и невозможное для того, чтобы поддерживать эксплуатацию участков и обеспечивать действующие войска всем необходимым.
«Особенно жестокими были схватки при обороне станций Тернополь, Гусятин, Фастов, Киев. Фастовский узел солдаты 77-го и 79-го батальонов защищали 11 дней», — вспоминал лето сорок первого Павел Алексеевич.
При неимоверном дефиците взрывчатки, а она при отступлении нужна была, как кровь, минеры Кабанова проявляли удивительную смекалку. Обнаружив на одной из станций состав с авиабомбами, они решили их использовать для заграждения. Так «авиация» помогала рвать тоннели, водокачки и перегоны.
Особенно трудно пришлось бригаде на прикрытии Дарницкого и Подольского мостов через Днепр при обороне Киева. Кабановцы удерживали стратегические переправы до последнего, взорвав их только после отхода арьергардных пехотных частей.
В этот период времени комбриг Кабанов и другие командиры Железнодорожных войск, учитывая резко возросшую эффективность ударов немецкой авиации, господствующей в воздухе, закладывали в боях основы нового, не предусмотренного уставами и наставлениями, вида боевой деятельности — технического прикрытия железных дорог.
«Сохранение живучести железнодорожных устройств как единого целого стало не только главной задачей, но в организационном и технологическом отношении самостоятельным видом боевой деятельности. Фашистские стервятники одновременно разрушали целые комплексы устройств: путь, искусственные сооружения, связь, водоснабжение, подвижной состав. И все эти центры враг выводит из строя продуманно, по определенной системе. Этой системе разрушений мы и должны были противопоставить свою систему быстрого восстановления со своими особыми приемами и методами организации труда» — рассказывал об опыте первых месяцев войны в своей книге «Стальные перегоны» Павел Алексеевич.
И надо сказать, командованию соединений Железнодорожных войск с первых месяцев войны приходилось совсем иначе воевать, восстанавливать дороги и мосты, спасть людей и имущество. Разрабатывать и совершенствовать процесс работы, способы обеспечения непрерывного движения поездов под воздействием авиации врага.
Особенно эффективной и успешной, и это признано военными историками, стала организация бригадой Кабанова совместно с другими соединениями войск технического прикрытия Харьковского железнодорожного узла и прилегающих к нему участков Харьков — Белгород, Харьков — Готня и Готня — Белгород.
Организатор данной операции воспитанник Железнодорожных войск легендарный «Бог диверсий» полковник Илья Старинов — Рудольфо еще при жизни в беседе с автором этих строк особо выделял подчиненных комбрига Кабанова.
Пройдя школу Рудольфо, военные инженеры 5-й бригады С. Брыкин, П. Фролов, В. Онуфриев, майор В. Васк, младшие сержанты А. Земляницын и Г. Татаринов и многие другие проявляли чудеса изобретательности в минно-подрывном деле. Благодаря их мастерству, из 315 установленных мин замедленного действия, немцы смогли обезвредить лишь только четырнадцать.
Хранят память о мужестве военных железнодорожников и в украинском Харькове. Мне довелось побывать в народном музее Южной магистрали. Архивариус музея Владимир Григорьевич Демидов показал автору материала диораму, посвященную подвигу красноармейца путевого батальона Магомету Караеву, который уничтожил важный Холодногорский путепровод с немецкой техникой и погиб сам.
— На линиях, установленных бойцами 5-й, 13-й и 27-й бригад подорвались 106 гитлеровских поездов, а также было разрушено 9 мостов, десятки автомашин и несколько танков, — рассказывал хранитель музея из Харькова.
Владимир Григорьевич поведал и еще об одном малоизвестном факте. Оказывается во время отхода наших войск из Харькова, солдаты Кабанова перед самым носом у немцев демонтировали пути с участка Купянск — Валуйки — Касторная. Ведь рельсы ценились тогда не меньше боеприпасов, а эти самые кабановские стальные плети пригодились впоследствии на Урале и в Сибири, где создавались мощные оборонные заводы.
После Харьковской операции, Кабанова и нескольких его однополчан наградили орденами и медалями. Наш герой получил орден Красного Знамени.
Уникальный боевой опыт, а также несомненный командирский талант предопределили судьбу Павла Алексеевича, как крупного военачальника. Уже в январе 1942-го года полковник Кабанов возглавил Железнодорожные войска Воронежского фронта, а к осени сорок второго стал начальником управления военно-восстановительных работ (УВВР-3), в которое входили четыре бригады ЖДВ и другие спецформирования НКПС.
В этой должности Павлу Алексеевичу довелось принять участие в организации операций по прикрытию подходов к Сталинграду на линиях Урбах — Астрахань, Поворино — Иловля, Балашов — Камышин — Сталинград и других.
«Никогда не забуду дни и ночи Сталинграда» — сказал в одном из своих интервью седовласый герой-генерал...

«МИННЫЕ ИНСТРУКЦИИ» И ЛИСКИНСКИЕ МОСТЫ

«Ночь. Кругом голая степь. Морозный ветер прохватывает до костей. Бойцы, одетые в полушубки, шапки-ушанки, валенки, теплые рукавицы, шутили:
— Немцам благодать на таком морозе. У них шинели на рыбьем меху.
Все отлично знали, что гитлеровцы одеты в тонкие шинели и эрзац-валенки.
— Набьют зубами дробь. На всю жизнь запомнят, как воевать с нами. Пришли за шерстью, а драпают стриженными». Свидетелем подобных разговоров между нашими бойцами не раз становился и Павел Алексеевич.
Но не только от мороза «теряли» зубы фрицы. Подчиненные Кабанова надеялись отнюдь не на русского «генерала» Мороза. Они хорошо изучали тактику противника, и особенно новинки вражеской минной техники. Ведь в подрывном деле немцы были все же неплохими мастерами. Но и мы, не лыком шиты.
После того, как в управлении организовали отдел заграждений, Кабанов приказал составить описание немецких мин и разработать проект инструкции по минированию и разминированию железных дорог. Как вспоминали спустя годы, ветераны бригады все это помогло сберечь тысячи жизней наших солдат и офицеров. А опыт Кабанова и «минные инструкции», впоследствии распространились по всем войскам.
В Москве автор этих строк встретился с вдовой генерала Кабанова Верой Николаевной. Вера Николаевна, награжденная фронтовыми медалями «За боевые заслуги» и «За победу над Германией», служила в мобилизационном отделе УВВР-3 с февраля сорок второго.
— Павел Алексеевич в штабных кабинетах не работал, постоянно находился на передовой. Особенно осложнилась обстановка после того, как мы сдали немцам Харьков во второй раз. Тогда пришлось подорвать два моста через Дон в Лисках. Эти мосты муж вспоминал потом всю жизнь, — вспоминала Вера Николаевна.
Захвати бы немцы мосты в Лисках целыми и невредимыми, дорога на Восток, на Сталинград была бы для них открыта. Так не случилось. Профессионально сработали минеры майора Н. Крутеня. Переправы подорвали, когда гитлеровцы показались на степном горизонте.
Вездесущий член Военного совета, неудачливый «стратег» Мехлис оказался через время в этом же месте. Пытался устроить разнос командованию. Мол, зачем разрушили мосты, если немцы остались на правом берегу Дона. Он получил исчерпывающий ответ от полковника Ткачева — «Потому и остановились на правом берегу, что у них перед носом мы взорвали мосты». После чего Мехлис удалился восвояси.
Кстати, лискинский мост (в направлении на Валуйки) бойцы Кабанова восстановили под бомбежками в кратчайшие сроки уже в ноябре сорок второго, когда Павел Алексеевич возглавил Управление военно-восстановительных работ №3. Значение соединений и частей, которые входили в УВВР-3 в Сталинградской операции трудно переоценить.
Вокруг Сталинградского узла усиливались станции, под артобстрелами и бомбежками «люфтваффе» возводились новые раздельные пункты и обходы. Повсюду сыпались бомбы. Багрово-черные веера разрывов закрывали горизонт. Трудно, почти невозможно было дышать воздухом, насыщенным пороховым дымом.
Один лишь пример. На небольшую станцию Арчеда в 70 налетах участвовало 1200 самолетов, сбросивших 5 тысяч бомб. Но бойцы работали... И еще как!
348-километровая «нефтяная» линия Кизляр — Астрахань была построена летом 42-го в песках и стала неожиданным «сюрпризом» для немцев, когда одна из их разведывательных групп обнаружила не обозначенную ни на одной карте дорогу.
Эта ветка, а также ряд других позволили поставлять на фронт в два-три раза больше горючего, чем ранее.
Уже говорилось, что многие из смелых инженерно-технических решений, воплощенных Кабановым и его подчиненными на войне были новаторскими для войск. Так, впервые в нашей стране через Волгу у Астрахани кабановцы навели, так называемую «ленточную переправу», состоявшую из барж. Расчеты и риск инженеров оправдался. По оригинальному, а главное надежному мостовому переходу к Сталинграду в течение года шли боеприпасы и топливо. Город был спасен, а гитлеровцы получили хороший урок. Следующим стал для них Курский выступ.

«ОСКОЛЯНКА» ДЛЯ КУРСКОЙ ДУГИ

Свою Золотую Звезду (сегодня она, как и другие награды генерала представлена в экспозиции музея ЖДВ) Павел Алексеевич получил после Курской битвы в ноябре 1943 года.
Еще один замечательный экспонат, связанный с огненной Дугой, застыл на почетной стоянке в городе Белгород. Паровоз серии Эм 737-62 стоит сегодня на путях рядом с музеем Белгородского отделения Юго-Восточной магистрали. Табличка на локомотиве свидетельствует, что именно этот паровой трудяга-воин провел первый состав по легендарной «Осколянке». Дорога Старый Оскол — Сараевка сократила расстояние для подвоза военных грузов к началу Курского сражения на двести километров.
Год 43-й, по воспоминаниям Кабанова вообще стал годом больших восстановительных работ, «Осколянка» была в истории Великой Отечественной первой новостройкой. Уникальной новостройкой. Судите сами, 93-километровую трассу управление Кабанова возвело всего за 32 дня.
Строили ее без проекта, почти без средств механизации. Немцы налетали регулярно. При этом кабановцы разработали и воплотили несколько эффективных идей, позволивших сократить и без того сжатые сроки сдачи линии. К слову, сроки эти в ходе строительства по указанию Сталина и так были уменьшены в 2 (!) раза.
И еще один любопытный эпизод. В музее ЖДВ удалось отыскать редкий фотоснимок. На нем — наглядная агитация, призывавшая строителей «Осколянки» к трудовому прорыву. Над лозунгами и призывами — портреты Павла Алексеевича и Иосифа Виссарионовича. Портрет генерала по размерам значительно превосходил изображение Верховного Главнокомандующего. А на дворе ведь стоял 43-й год. Скажете, недосмотрели, упустили. Думаю, что не совсем. Просто любили, ценили и уважали в войсках боевого генерала Кабанова не меньше Сталина.
17 июля по «Осколянке» пошли первые эшелоны. Они обеспечили нашим войскам огромный перевес над немцами в людях, танках, самолетах и другом вооружении.
Также в музейном архиве довелось прочесть любопытные письма Кабанова, написанные им 30 лет назад. Адресованы они офицеру-фронтовику полковнику в отставке Самуилу Марковичу Верникову.
В свое время, Самуил Маркович в качестве редактора газеты 5-й железнодорожной бригады встречался с ее легендарным комбригом Кабановым, чтобы воссоздать историю прославленного соединения. Но только лишь историей все не обошлось. Верников преодолел многие чиновничьи преграды и сумел добиться того, что в начале 70-х годов на зданиях Старооскольского и Курского вокзалов были установлены мемориальные доски в честь «железных солдат», внесших «транспортный» вклад в победы нашей армии в Курской Дуге.
Оказалось, что Кабанов и Верников вели активную переписку друг с другом, несколько раз общались лично. Чтобы понять, как оценивал работу Верникова Павел Алексеевич, процитирую одно из посланий датированное августом 1973 года.
«Алексей Михайлович (в то время начальник Железнодорожных войск генерал-полковник А. Крюков. — Прим. авт.) сообщил мне сегодня, что инициатором установки мемориальной доски на станции Курск являетесь Вы. Сердечно Вас благодарю. Я просил генерала Крюкова поощрить Вас. Он сказал мне, что такая же доска установлена и на станции Старый Оскол и там без Вас тоже не обошлось. Это очень важное событие для Железнодорожных войск. Прошу Вас, напишите мне об этом подробно.
С уважением Кабанов».
Письма эти, а Павел Алексеевич до последних дней жизни переписывался с десятками, сотнями своих однополчан, вновь и вновь заставляли генерала воскрешать в памяти фронтовые эпизоды, которые позже войдут в книгу воспоминаний.
Одним из таких важных эпизодов стало возведение низководного моста через Днепр в Дарнице...

«ДНЕПР НЕ РЕЙН, А РУССКИЙ СОЛДАТ КРЕПЧЕ ЯНКИ»

Эту историю мне поведал военный журналист полковник в отставке Степан Степанович Косович, который беседовал с Кабановым неоднократно.
Как-то еще при жизни Павла Алексеевича Кабанова, на центральном телевидении готовили очередную передачу «Победители». Вел ее известный теледиктор Балашов. Так вот, по замыслу режиссера на экране должны были идти кадры фронтовой кинохроники о воинах-железнодорожниках. Такую ленту отыскали в запасниках, но она была «немая». То есть отсутствовал дикторский текст. В кадрах — вздыбленная разрывами бомб река, облепленные бойцами копры, забивающие в речное дно сваи, обветренное усталое лицо генерала, стоящего на берегу реки с офицерами, которые с тревогой всматриваются в небо... Кто эти люди? Берега, какой реки они соединяют под бомбами врага?
Решили журналисты показать хронику генералу Кабанову. Он только начал смотреть ленту, как тут же воскликнул: «Так это же мост через Днепр! Ноябрь сорок третьего. Вот это я, рядом Зингоренко, Баренбойм, Полотев, Иволгин…»
Автору материала повезло, мне удалось отыскать редкий снимок, на котором ведущий «Победителей» Балашов беседует с Павлом Алексеевичем и его однополчанами на той самой программе. А эмоции, в общем-то, всегда сдержанного генерала, можно было после просмотра хроники понять. Речь ведь шла о знаменитой Дарницкой переправе, строительством которой руководил лично Кабанов.
«Рывок» через Днепр стал не только рекордным, хотя без этого не обошлось. Ведь на Днепре мы на самом деле показали результат, который армия США повторить не смогла. К концу войны рекордным для американцев был темп строительства моста через Рейн у Дуйсбурга составлявший 56 метров за сутки.
Дарницкий мост наводили из «подручно-трофейных» материалов. При установке пролетов инженеры решили обойтись без единственного в УВВР-3 крана-пилона. Пролеты накатывали с помощью... плоскодонных лодок.
Решение это пришло не случайно. Его подсказал опыт наведения переправ через реки Северский Донец, Черную Калитву, Котел, Дон, Тим, Ворону.
Кабанов не только уложился в срок, но и вместо 20 дней его богатыри построили чудо-мост за 13, ставших счастливыми суток. Тогда-то, его бойцы в конце войны придумали присказку, что «Днепр не Рейн, а русский солдат крепче янки».
Узнав о таких изменениях в графике, поначалу даже командующий фронтом генерал Н. Ватутин переспросил Кабанова, возможно ли такое — поставить более чем километровый мост (81,5 м в сутки) менее чем за две недели.
Кабановцы смогли это сделать, а ведь они несколько позже навели еще и высоководный мост через Днепр на Подоле.
УВВР-3 генерала П. Кабанова ставило и другие рекорды, к слову выполняя одну пятую часть от всех боевых задач среди 10 управлений. Кабановцам удалось достичь тогда и наиболее высоких темпов восстановительных работ — 14,6 км в сутки.
За этими сухими цифрами статистики тяжкий труд, кровь и пот, бессонные ночи однополчан Павла Алексеевича.
За Днепром его соединения приняли участие еще в нескольких крупнейших операциях Великой Отечественной на территории Украины, Польши и Германии.
В спасенном советскими разведчиками и польскими патриотами древнем Кракове, 2 апреля 1945 года Павел Алексеевич получил известие о назначении начальником ГУВВР. Одновременно он возглавил и Железнодорожные войска....
Именно генералу Кабанову довелось провести коренные преобразования войск. Учитывая боевой опыт, инженерные и технические наработки ЖДВ получали новое оснащения, материально-техническое обеспечение, совершенствовалась технология производства и подготовка личного состава.
Конечно, в одиночку вряд ли бы было возможно решить эти задачи. Но у Кабанова была отличная команда, чему есть немало свидетельств.
«П. А. Кабанов как руководитель обладал таким замечательным качеством, как умение подбирать для совместной работы надежных помощников, опираться на них, сполна использовать их опыт и знания» — так характеризовал организаторский талант нашего героя генерал-лейтенант Я. Майоров.
Совершенно новым направлением деятельности войск стали организованные Кабановым научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы. К научной деятельности привлекались талантливые специалисты. Любопытно, что многие из образцов, разработанные еще в 50-е и 60-е годы не потеряли своей актуальности и в наши дни.
Новая техника, инвентарные конструкции проверялись многократно на крупных транспортных учениях, которые Павел Алексеевич совместно с главным инженером войск генерал-лейтенантом Петром Ивановичем Бакаревым организовали в разных климатических и инженерно-геологических условиях. Но это еще не все.
С техникой и новыми технологиями работали простые люди. Кабанов хорошо знал и понимал это. Эпизод, о котором мы расскажем ниже, вспоминал на 100-летие Кабанова генерал-лейтенант Яков Михайлович Майоров.
В 1945 году после Победы, Майоров по просьбе Кабанова должен был разобраться с обстановкой, сложившейся в управлении одной из бригад. Павел Алексеевич получил информацию о том, что, дескать, надо бы в этом соединении «оздоровить обстановку».
Рубить с плеча Кабанов не стал, решил разобраться, а потом уже принимать меры. Генерал Майоров выехал в Ригу. Информация о «нездоровой обстановке» не подтвердилась, в бригаде все было в порядке. Майоров доложил об этом по телефону начальнику.
Кабанов поблагодарил Якова Михайловича и сказал такую фразу: «Поторопись я, прими опрометчивое решение — незаслуженно бы травмировал людей, всю войну честно выполнявших воинский долг».
Генерал Майоров в своих воспоминаниях сказал о Павле Алексеевиче: «Принимать поспешные решения — это был не его стиль, особенно когда это касалось людей, их судеб и интересов. Суровая, во многом поучительная школа жизни, которую прошел сам Павел Алексеевич, обогатила его умением тонко подмечать способности людей, чувствовать их нужды, чутко на них отзываться».
Поэтому генерал Кабанов на самых высоких должностях всегда проявлял искреннюю заботу о подчиненных, помогал им в работе и в решении бытовых проблем.
После увольнения его из армии, у Павла Алексеевича открылось, если можно так сказать «второе дыхание». Он возглавил Совет ветеранов Железнодорожных войск Москвы и Московской области. И отдавался непростой этой деятельности сполна.
— Всегда поражали его упорство, настойчивость в ветеранской работе, военно-патриотическом воспитании. Он был частым гостем в офицерских, солдатских и курсантских коллективах, — вспоминал генерал-лейтенант в отставке Алексей Федорович Столяров. — Особенно запомнилось мне выступление Павла Алексеевича на конференции в 1965 году, посвященной 20-летию Победы. Форум этот стал большим событием для нас — руководителей бригадного звена. Выступление Кабанова заставило по-новому взглянуть на историю Великой Отечественной войны, на творческое использование в жизни богатого военного опыта, развитие его в современных условиях. Для нас, офицеров — это была хорошая школа...