журнал СЕНАТОР
журнал СЕНАТОР

КОРОЛЬ — УРОЖЕНЕЦ ДВОРЦА

ЕЛЕНА АБРАМЧИК

Король Степан Георгиевич«Местечко Дворец Дятловского района Гродненской области расположилось на холме, на берегу небольшой речушки. Живописные окрестности расскажут гостям о далекой старине, о временах, когда жили здесь кривичи, а старинные постройки, полуразрушенные, поросшие мхом, вернут во времена войн и потрясений. Поселение это возникло очень давно, возможно, намного раньше, чем Минск и Новогрудок. Когда стоишь на высокой горе (а горы тут повсюду) и любуешься дальним лесом, возникает ощущение, что ты возвращаешься в те далекие годы.
Сегодняшний Дворец — большая современная деревня, чистая, с широкими улицами, газопроводом и коммуникациями, высокими многоэтажными домами. Идешь по центральной улице и не можешь поверить, что в начале прошлого века здесь стояли маленькие, местами еще курные избушки. А на помещичьем поле работали безземельные крестьяне, что не было ни тракторов, ни косилок, только плуг да серп, да огромное желание выжить и поднять на ноги детей, которых в каждой семье было по десятку, а иногда и больше.

Степан Георгиевич Король, уроженец местечка Дворец, крестьянский сын, ставший впоследствии одним из первых авиаторов России, героем не одной войны двадцатого века, генералом авиации, родился 2 декабря 1894 года. Отец умер рано, оставив 5-х детей. Маленькому Степану было тогда около двух лет. Мать работала по найму, потому что своей земли семья не имела. Случалось, что оставляла детей на несколько дней и уходила на заработки в далёкие деревни. Воспитанием малышей занималась старшая сестра Соня. Уже пожилым человеком Степан Георгиевич с благодарностью вспоминал сестру, рассказывал о её теплоте и заботе. Она стала для него второй мамой. Он часто рассказывал своим детям случай из детства, как Соня варила крупник в печке. Голодные дети в томительном ожидании сидели за большим столом, жадно смотрели, как язычки пламени быстро прыгали по чёрным стенам старого дома. Мальчик старался ловить их рукой, сидя на лавке, а они суетились, скользили из-под пальцев. Соня взяла его на руки, сказала что-то ласковое и посадила за стол. Деревянная небольшая миска уже стояла наготове, сестра налила в неё ароматное варево. По дому разнёсся приятный запах, и сразу засосало в животе. Соня отвернулась, а он, голодный, рванул миску и вывернул на себя крупник. Сколько потом было слёз! Соня переодела малыша в чистую рубашку и долго носила по дому, гладя по голове и успокаивая.
Немного повзрослев, помогал по хозяйству. Старшие сыновья подались искать работу, с матерью остались только Степан и девочки. Простая крестьянка, женщина, которая никогда в жизни не держала в руках книгу, захотела дать своему младшенькому хотя бы начальное образование. В местечке Дворец работала тогда церковно-приходская начальная школа, в которую и отдали Степана. Закончил её мальчик приблизительно в 1909-1910 году. В 1910-1911 годах был учеником у кустаря, изучал столярно-слесарные науки, которые потом пригодились в жизни. Сын Степана Георгиевича, Радомир Степанович Король, начальник Главного управления Министерства авиационной промышленности СССР, авиаконструктор, вспоминал, что отец мог сделать при помощи примитивных столярных инструментов любую вещь и очень любил этим заниматься в свободное время. На даче под Киевом стоял стол, табуретки, сделанные Степаном Георгиевичем. Не один год пользовалась вещами Степана сестра Соня и племянники, которые жили во Дворце, в доме родителей. Одна из таких табуреток была реликвией семьи Ренаты Степановны, дочери Короля, у которой мне посчастливилось побывать в начале 90-х, когда районные исполкомы занимались созданием книг «Память» и организовывали поездки в разные уголки Союза в поисках знаменитых земляков.
Король Степан ГеоргиевичТабуретка стояла в самой большой комнате возле пианино, резная, массивная, покрытая лаком. Даже страшно было сесть на нее: казалось, прозвучит командный голос: «Встать»,и ты подхватишься, так и не поняв, откуда он раздался. А ночью, лежа на небольшом диванчике, я никак не могла уснуть, все думала о человеке, которого представляла только по рассказам, и все мерещились звуки резца, вгрызаюшегося в податливое дерево березы.
А тогда, несмотря на способности, работы мальчик не нашёл. Пришлось наниматься на железную дорогу. Работал во Дворце и Новоельне. Зарабатывал немного, все деньги отдавал матери. В 1913 году молодых ребят вербовали на строительство Маньчжурской железной дороги. Из Дворца двинулось в свет несколько человек. Агенты-вербовщики обещали хороший заработок и еду. Жили вместе, поддерживали друг друга, делились последним. Особенно тёплые дружеские отношения сложились у Степана с соседским Алексеем. Когда Алексей заболел тифом, Король присматривал за ним и кормил , ночами сидел около него в бараке. Заразился сам, долго провалялся без памяти. Судьба пожалела его. Степан пришёл в сознание и, узнав, что Алексей умер, бросил работу и подался домой.
Добирался долго: не было денег на дорогу, износилась одежда, да и здоровье подорвала тяжёлая болезнь. Но помогла, как всегда, белорусская выносливость, терпеливость, умение рассчитать свои силы. Помогали люди: давали хлеб, ночлег, жалели изможденного, с огромными глазами парня, который не просил, а просто грустно смотрел, как бы проникая взглядом в душу. А потом, отдохнув, брался за любую работу, чтобы отблагодарить своих спасителей.
Когда Степа появился в местечке, его никто не мог узнать: оборванный, худой, грязный. Он шел по улице, всматривался в лица детей, играющих в песке, и вдруг заметил своего братика Сашу. «Алесик!» — как мог, громко крикнул он. Малыш посмотрел на незнакомца и потупился: слишком сложно было узнать в оборванце брата. И вот он дома — и снова нищета, голод, тяжелый труд и борьба за кусок хлеба. Отдыхал недолго, снова стал работать на железной дороге.
В начале империалистической войны Степана призвали в армию. Собирали призывников в городе Лида. Король мечтал попасть в кавалерию, отважился просить у начальства разрешения продемонстрировать свои способности, потому что хорошо держался в седле, мог пустить коня галопом, взять любые препятствия. Большинство ребят из Дворца попали в Сибирские полки, многие почти сразу погибли, брошенные в Брусиловский прорыв. Степану было суждено другое. Он один из семи призванных из местечка оказался мастеровым.
Позже Король рассказывал:
— Построили нас на площади перед офицерами. Вперёд вышел молодой круглолицый полковник, начальник призыва, с какой-то рамой в руках. Я тогда не знал, что эта рама от кабины самолёта.
— Кто из вас сможет сделать такое? — спросил полковник. Ребята молчали. Тогда я шагнул вперёд и несмело сказал:
— Я сделаю.
Не знаю, что меня подтолкнуло выйти, может, наивная юношеская самоуверенность, но тот шаг решил всю мою дальнейшую судьбу. Меня направили в здание призывного пункта, где уже сидел черноволосый парень с приветливой улыбкой.
— Что, также в авиацию? — обратился он.
— Наверное. А что это — авиация?
— Темнота, ещё спрашивает. Авиация хорошее дело, там каждый день белый хлеб дают.
С того дня моя жизнь навсегда была связана с авиацией».
Король Степан ГеоргиевичАнализируя этот эпизод, думаешь, что судьба всегда ведет человека через испытания и невзгоды именно туда, где ему предначертано быть, где он принесет наибольшую пользу людям, проявит свои лучшие качества. Иначе как бы Степа Король попал в летчики? Но ведь всегда лучшие сыны нашей нации, угнетенной и малограмотной, пробивались, показывали миру и свои достоинства, и свой ум, и свое мастерство.
С начала зимы 1915 года Степан Король считался рядовым 4-ой авиационной эскадрильи в городе Лида. Охранял самолёты. С завистью смотрел, как поднимаются в небо лётчики, не очень тешил себя надеждой когда-нибудь взлететь. Лётчиками в то время были в основном люди высшего света, дворяне, потомки древних княжеских и графских родов. Кто позволит ему, простому крестьянскому парню, встать на один уровень с ними? Имея любознательный ум, исподтишка изучал конструкцию самолётов, интересовался, обращался за объяснениями к офицерам, которые держались с ним просто и по-дружески. Бывали случаи, что разбирал ночью старые моторы самолетов, подбитых врагом. Казармы спят, а он как можно тише орудует инструментами: отвинчивает, чистит детали, подтачивает. Образования не имел, но природная смекалистость, технические способности проявлялись уже тогда.
Заинтересованность парня заметило начальство. В марте 1915 года Степана Короля назначили хозяином самолёта. Одновременно изучал профессию авиамоториста. Воевал в 29-ом авиационном отряде на Западном фронте, сначала на территории Белоруссии, потом в Прибалтике до февраля 1918 года. Именно в эти годы происходило его становление как летчика. Были первые самостоятельные вылеты, первые подбитые вражеские самолеты. Во время одного из таких полетов судьба снова спасает Степана. А было это так. Один из летчиков-офицеров из-за болезни не смог подняться в воздух, и тогда командир предложил Степану заменить его. Король с радостью согласился.
И вот отряд в воздухе. Начался бой. Степан уже видит силуэт вражеского летчика. Выстрел. Немец подбит, машина падает. И вдруг Король чувствует, что самолет теряет скорость. Оборачивается назад и видит дым в хвосте самолета. Прыгать? Такой мысли тогда не возникло — нужно спасти машину. И он дотягивает до земли. Степана первыми нашли местные жители; он был ранен, сильно травмирован, но в лазарет ехать не захотел, остался в отряде.
Во время Октябрьской революции Степан Георгиевич Король был избран членом военно-революционного комитета. Революция для него, сына бедноты, была грандиозным событием. Он верил новой власти, надеялся на лучшее будущее для своего народа, своих родных. Армия разваливалась, солдаты высказывали недоверие офицерам. На заседании военно-революционного комитета было решено лётчиков-офицеров расстрелять, а самолёты сжечь. Но Король и ещё трое представителей комитета резко высказались против уничтожения лётной техники. В отряде было 300 коней, их раздали солдатам и отпустили домой. Самолёты погрузили на платформы и отправили в Петроград. Сами, используя отрядный спирт, смогли устроиться в теплушке отправляющегося на Питер поезда.
В конце февраля 1918 года Король снова поступил на службу в сохранённый усилиями военно-революционного комитета 32 авиационный отряд, который вошёл во 2-ую Петроградскую авиабригаду Карельского фронта, где воевал до лета 1919 года. Принимал участие в обороне Петрограда, много летал, испытывал самолёты. Три раза присутствовал как представитель авиабригады на митингах, где выступал В.И.Ленин.
«Впечатления от выступлений Владимира Ильича у меня самые светлые, — рассказывал Степан Георгиевич дочке Ренате. — Просто держится перед аудиторией, так же просто и доступно объясняет, доводя каждому присутствующему важность исторического момента, специфику новой власти. Слушая, наполняешься желанием сражаться с врагом, строить светлую, счастливую жизнь».
Можно только представить, что чувствовали тогда люди, подобные Степану Королю, с каким энтузиазмом брались они за каждое новое дело, как хотели быть нужными, приносить максимальную пользу новому государству.
Новая власть формировала новые лётные кадры. Старые царские лётчики-офицеры чаще всего отказывались служить в Красной Армии, эмигрировали за границу. Остался один такой случай в памяти С.Г. Короля. Однажды в отряде появился лётчик-офицер, предложил командирам взять его на службу. За него поручился один из летчиков-красноармейцев, а потом получилось так, что офицер забрал семью и перелетел за линию фронта, на сторону немцев. Того, кто поручился, разжаловали и строго наказали.
С июля 1919 года по март 1920 года Король учится в Егорьевской авиашколе под Москвой. В это время с юга на Москву наступали полки Деникина. В авиашколе созвали большое партийное собрание. Выступали многие, говорили о сложности момента, о долге каждого, кто стоит на стороне революции, защитить столицу от врага, который хочет задушить власть рабочих и крестьян. Командир авиашколы предложил желающим тут же, на месте, записываться в большевистскую партию — всем коммунистам выдадут оружие и направят на фронт. Тогда заявление в партию подал и Степан Георгиевич.
Когда Деникина разбили, С.Г. Король служил авиамотористом отряда особого назначения при штабе Кавказского фронта, был летчиком — курсантом Зарайской и Московской авиашкол (г. Зарайск и Москва). С конца 1921 г. по 1924 служил летчиком 3-го авиадивизиона 1-ой истребительной эскадрильи ЛВА по уничтожению противника в Ленинграде, а в 1923 году стал командиром отряда 1-ой истребительной авиационной эскадрильи. Всю гражданскую войну вынес на своих плечах, часто рисковал жизнью, участвуя в воздушных боях. Никогда не думал о себе, не прятался за спины товарищей, имел авторитет смелого, даже отчаянного летчика. А в минуты отдыха очень любил уединиться, пройтись по лесу, посидеть на берегу небольшой речушки, которая напоминала ему Дворец, родные места, маму. Тоска по родине была чувством, не покидающим его ни на минуту. Но как было попасть туда, где уже хозяйничала польская власть.
Закончилась гражданская война. Страна бралась за мирное строительство, за развитие промышленности. Авиация тоже нуждалась во внимании. Авиационных заводов не было, самолеты приходилось покупать за границей. Самолетостроение хорошо было развито в Германии, но прямых дипломатических связей с ней молодая Страна Советов не имела. Покупать немецкие машины приходилось при посредничестве Голландии.
Весной 1924 года Степана Георгиевича Короля и Алексея Яковлевича Бадюлина, как лучших летчиков, направили контролерами по производству самолетов на завод фирмы «Фоккер» в Голландию, в города Утрехт и Амстердам.
Рассказывает дочь Рената, редактор Гостелерадио УССР:
— Папа часто вспоминал свою командировку за границу, особенно разные смешные казусные ситуации, в которые попадал с Алексеем Яковлевичем. Однажды они зашли в ресторан пообедать. Официант подал им три списка меню. Языка молодые летчики не знали, прочитать название блюд не могли, а обратиться к официанту стеснялись, решив, что на каждом листе написано одно и то же. Когда к столику подошел официант, папа показал пальцем на три названия в списке. Официант записал. Немного погодя им принесли еду. Сначала одну закуску, потом другую и наконец ветчину с маслинами. Они тихонько съели, рассчитались и вышли, так и не поняв, почему их кормили только закусками. Это потом, немного обжившись, летчики узнали, что закуски, супы, вторые блюда записываются на отдельных меню.
Степан Георгиевич был любознательным человеком, любит исследовать новые места, знакомиться с культурой страны, в которой находился. Ему нравилась Голландия, ее простые, трудолюбивые люди, так похожие на его земляков в первую очередь любовью к земле, бережным отношением к каждому ее клочку, дающему хлеб и надежду.
Король Степан ГеоргиевичОсновной работой за границей было испытание самолетов, изучение конструкций новых машин, проверка надежности механизмов. В свободные минуты, которых было не очень много, Король и Бадюлин любили ходить на просмотр новых фильмов с участием Чарли Чаплина. В России таких кинолент почти не показывали, поэтому для летчиков Чаплин был не только чудесным актером, но и человеком, который каким-то непонятным свойством соединял их с далекой неизвестной страной.
В конце 1924 года фирма «Фоккер» ликвидировала договор на поставки летной техники. Король вернулся в Союз, и сразу был назначен командиром отряда I –ой истребительной эскадрильи ЛВА в Ленинграде, где прослужил около двух лет.
Комиссаром в авиаотряде С.Г. Короля был Сергей Николаевич Смелов, парень с Большого Устюга. Степан подружился с ним. Вскорее в Ленинград приехала младшая сестра Сергея Анимаиса и устроилась работать на фабрику «Светлана». Эта красивая, в красной косынке и полосатой блузке, статная девушка часто появлялась с подругами в отряде на вечерах отдыха. На одном из таких вечеров они и познакомились. Степан пригласил девушку на танец, они разговорились, стали рассказывать о себе, своих родных. Привлекла их друг в друге откровенность, искренность, похожесть взглядов и отношения к жизни. Встречались не часто, были очень заняты , да частые встречи и не нужны были: они полюбили друг друга сразу, с первой встречи и вскоре создали семью. Семья оказалась крепкой, настоящей, свою первую в жизни любовь пронесли они через все невзгоды и испытания.
Анимаиса Николаевна происходила из семьи церковного служителя. Обстановка, моральная атмосфера семьи, в которой царили щедрость, доброта, милосердие, высоко ценились правда и любовь к народу, воспитали девушку непримиримой ко лжи и несправедливости. Анимаиса была одной из первых комсомолок в родном городе Великий Устюг, в 18 лет покинула родной дом и поехала в Ленинград. «Зарабатывала свои деньги», — говорила потом детям. Старший брат Анимаисы был героем гражданской войны, погиб, защищая Петроград, посмертно награжден.
Внучка Королей, Ирина Константиновна Днепренко, в начале 90-х режиссер Гостелерадио УССР, вспоминала: «Я жила с бабушкой и дедушкой много лет. Родители переехали на новую квартиру, а я осталась с ними, чтобы не переходить в другую школу. Бабушка часто рассказывала мне о годах своей молодости. В Ленинграде, во время работы на «Светлане», бабушка жила в красивом старом дворянском доме на Васильевском острове. Шикарные квартиры бывших князей и графов превратили в коммуналки, разделили между рабочими фабрики. Соседкой бабушки была молодая женщина, бывшая дворянка, которая работала где-то в учреждении. Она никогда не выходила на общую кухню, перед этим красиво не одевшись и не сделав прическу. Восемнадцатилетняя комсомолка смотрела на нее сначала с пренебрежением — буржуйка, мещанка была для нее тогда почти врагом. Но постепенно максимализм бабушки отошел на задний план: познакомившись с соседкой ближе, она впервые поняла, какой должна быть настоящая женщина. Природная или воспитанная усилиями воли, но женственность так и светилась в каждом движении бабушки. Она и меня всегда учила, как должна вести себя женщина с мужем, с детьми, как выглядеть, держаться. Уже больной бабушка не переставала следить за собой, никогда не позволяла себе выйти к нам с дедом неодетой или непричесанной. Мне кажется, что она была хорошей женой военного, мудрой, мягкой, самоотверженной».
В начале 1927 года молодая семья переезжает в Липецк. Степана Короля назначили помощником командира 40-й истребительной эскадрильи МВА. Переезжали уже с двумя детьми: годовалой Ренатой и трехмесячным Радомиром. В Липецке жена и дети почти не видели Степана Георгиевича. В эскадрильи, где служил Король, тогда проходили подготовку немецкие летчики, среди которых был Генрих Геринг. Присутствовали немцы по договоренности с правительством Союза на многих аэродромах. Тут же Король познакомился с Антошиным, который командовал эскадрильей. Знаменитый «батя» очень тепло относился к Королю, ценил его, как выдающегося, смелого летчика. Есть даже мнение, что Король служил в 1927 году в Липецке вместе с Валерием Чкаловым, но документально это пока не подтверждено. Сохранилась только фотография, где Антошин сидит в кругу своих летчиков, среди которых С. Г. Король.
В январе 1928 года неспокойная судьба забрасывает семью в Брянск. Короля назначили командиром отряда 17 истребительной эскадрильи 15 авиабригады БВА. Из Брянска перевели в Киев. Тут с мая 1929 года по декабрь 1931 года он служил командиром 3-ей истребительной эскадрильи 5-ой авиабригады ХВА.
В Киеве семья устроилась в двухкомнатной квартире, дети впервые пошли в садик. Авиагородок находился на окраине города. Там же расположилось и артиллерийское училище.
— Нас, маленьких, водили гулять возле плаца, где туда-сюда разъезжали на конях солдаты, — рассказывает Рената Степановна Король. — Немного поодаль располагалось военное кладбище. Детская память вобрала в себя много впечатлений, но наиболее помнятся пропеллеры, которые торчали почти над каждой могильной плитой. Я уже понимала тогда, что тут лежат летчики и что мой папа может разбиться, погибнуть. Мы, дети, участвовали в похоронах, несли цветы, стояли рядом с мамами у могил. Слово «разбился» стало привычным и обыденным. Часто в нашей квартире собирались летчики , их по стране было не очень много, все знали друг друга. Мы с братом тихонько выходили через соседнюю комнату на балкон и подслушивали разговоры взрослых. Говорили о самолетах, о погибших друзьях. Нам эти разговоры казались очень интересными, хоть ничего в них мы не понимали.
В Киеве Анимаиса Николаевна работала на почте железнодорожного вокзала. Ее даже наградили новеньким браунингом за хорошую службу. Однажды, она только пришла с работы, позвонили с командного пункта и сообщили, что Степан Георгиевич разбился при очередном испытании самолета. Видели, как самолет свалился над лесом, но найти остатки машины не смогли. Семья не спала всю ночь, и только под утро, когда жена положила детей спать, появился Степан Георгиевич. Он даже не был ранен. Потом рассказывал жене о своих приключениях. Полет сначала проходил нормально. Когда горючего оставалось только на один круг, самолет вдруг начал снижаться. Причину поломки установить не удалось. До земли оставалось несколько сотен метров, нужно было быстрее выбрасываться с парашютом, спасать себя. В голову пришли слова К. Е. Ворошилова, сказанные однажды на встрече с авиаторами: «Никогда не теряй самообладания до последней минуты». Решил любой ценой спасти самолет. Расстояние между машиной и землей сокращалось. Вдруг Король увидел яр, повернул в него и приземлился, ударившись носом самолета в мягкий песок. Так удалось сохранить самолет и свою жизнь.
— Помню, как отец вернулся под утро домой, — вспоминает дочь. — Мама не ложилась, сидела у стола, потихоньку плакала, время от времени платочком вытирая глаза. Он зашел незаметно, разделся и, став в дверях зала, еле слышно позвал: «Аня…». Мама повернула голову, несколько секунд всматривалась, будто не узнавая, а потом закричала так, что у меня что-то дрогнуло в груди: «Сте-па-а-н!..». Я не могла заснуть до утра, лежала, прислушивалась к голосам. Хотела встать, но не осмелилась мешать родителям. Помню еще, как папа, обняв маму за плечи, тихонько пел песню Вертинского на слова Анны Ахматовой «Сероглазый король». У него был хороший слух, тонкий приятный голос. Слова песни запомнились на всю жизнь:
«Слава тебе, безысходная боль,
Умер вчера сероглазый король,
Вечер осенний был душен и ал,
Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:
«Знаешь, с охоты его принесли,
Тело у старого дуба нашли.
Жаль королеву. Такой молодой!
За ночь одну она стала седой…».
В начале 1933 года Степана Георгиевича Короля направляют слушателем оперативного факультета Военно-воздушной академии имени Жуковского в Москве. Проучился около трех месяцев. Как потом сам признался, подвел возраст, тяжело было взрослому человеку сидеть за партой, записывать лекции. Тянуло в небо, хотелось летать.
Весной 1933 года Король был назначен командиром и комиссаром 53-ей авиабригады Белорусской военной округи в Бобруйске. Одновременно руководил строительством аэродрома и военного городка. Семья переехала на новое место жительства, когда в городке стояли только первые дома. Выделили небольшую комнатку на первом этаже. Дети и жена видели Степана Георгиевича не часто. Обязанности командира и руководителя строительства отнимали время. Если выпадала свободная минутка, Король любил посидеть в компании летчиков-друзей, вспомнить свое детство, маму. Здесь, так близко от границы с буржуазной Польшей, за которой остались многие близкие, особенно часто вспоминалась материнская ласка, слова, сказанные на прощание. Время было сложное, ему, сыну, даже нельзя было признаться, что за границей остались мать и сестра, не говоря уже о переписке с ними. В минуты грусти, душевной тревоге за близких людей Степан Георгиевич часто читал стихи Сергея Есенина «Мать».
«Ты жива еще, моя старушка,
Жив и я. Привет тебе, привет.
Пусть струится над твоей избушкой
Тот далекий, несказанный свет…»
Король Степан ГеоргиевичЕму так и не удалось увидеться с ней. После войны, когда границы у Белоруссии не стало, Король писал в Минск запрос, просил сообщить о матери или других родственниках, которые остались в деревне Дворец. Пришел ответ, что все погибли, хотя в деревне жил сын старшей сестры Александр Ромашка. Запрос же был на фамилию Король. Дело в том, что до Великой Отечественной войны Дворец был в основном еврейским местечком, и в 1941 году основная часть населения была уничтожена фашистами, а многие жители — белорусы, спасаясь от расправы, прятались в лесах, уходили жить в другие деревни. Дворец почти полностью был сожжен, и не каждая семья после войны смогла восстановить свой дом.
С января по июль 1935 года С.Г. Король снова является слушателем оперативного факультета ВВА имени Жуковского в Москве, после окончания направляется командиром 65-ой истребительной авиабригады в Житомир. Житомирский период остался в памяти летчика, как самое светлое и счастливое время его жизни. Было нелегко: снова строил военный городок, Дом офицеров.
Степан Георгиевич очень любил семью, использовал любую возможность, чтобы вместе отдохнуть на природе, съездить на море. Дети увлекались профессией отца. Живя в атмосфере всенародной любви к Красной Армии, ее командирам, не могли не заразиться этой любовью. Особенно любили и уважали авиаторов. Известные перелеты Чкалова, парады, показы высшего мастерства летчиков — все это привлекало молодежь.
В Житомире, за второе место в смотре бригад, Степана Георгиевича Короля наградили орденом Красной Звезды и персональной машиной «Эмка». Тогда же, 18 августа 1936 года, он в составе авиаотряда участвовал в перелете Житомир — Москва, а потом в военном параде на Красной площади. Летчики показали фигуры высшего пилотажа. После этого всех пригласили на банкет в Кремль. Степана Георгиевича, как командира, наградили именными золотыми часами, которые вручил К.Е. Ворошилов.
Вспоминает сын, Радомир Степанович Король:
— Встречать самолеты, которые вернулись из Москвы, бегали всем городком. О них писали газеты, передавало радио. Вести разносились с быстротой ветра. Все мальчики увлекались авиацией, мечтали стать летчиками, тем более что ими были наши родители. Хотелось забросать героев цветами. Мы накинулись на клумбы возле Дома офицеров, в одно мгновение нарвали охапки прекрасных георгин. Со всех ног мчались к аэродрому, бежали просто под самолеты, бросались на шею летчикам, целовали их, дарили цветы. Потом все вместе, обнявшись, шли домой.
В декабре 1936 года С.Г. Король избирается делегатом VIII Чрезвычайного съезда Советов. Это были последние счастливые месяцы его жизни. Домой Король привез елочные игрушки: впервые в Союзе разрешили встречать Новый, 1937 год. Счастливые, радостные дети и взрослые собрались в квартире Степана Георгиевича и Анимаисы Николаевны, не подозревая, что новый год несет им тяжелые испытания — репрессии, а многим — смерть.
— Первый арест мы восприняли как большое недоразумение, — рассказывает дочь Степана Георгиевича Короля. — В нашем классе училась небольшая худенькая девочка Альда Ловарек. Я дружила с ней. Вместе делали макеты самолетов, запускали их, строили землянки в лесу. Отец ее был летчиком. Однажды мы узнали, что ночью в их квартиру пришли неизвестные люди и забрали отца. Вскоре исчезла и Альда с мамой. Больше мы о них ничего не слышали. Немного позже совсем рядовой случай, какие часто случаются в летной практике, принес страшные последствия. Летчик из бригады папы Михаил Чивель при очередном полете вынужден был сесть на территории Польши. Польские власти передали самолет и летчика нашим представителям. Его сразу арестовали, обвинили в преднамеренном полете за границу и передаче врагу важных военных документов. Через некоторое время забрали его беременную жену, избивали , пытались узнать, с кем был связан ее муж, через кого передавал документы за границу. Она тоже пропала без вести…»


 

SENATOR — СЕНАТОР
Пусть знают и помнят потомки!


 
® Журнал «СЕНАТОР». Cвидетельство №014633 Комитета РФ по печати (1996).
Учредители: ЗАО Издательство «ИНТЕР-ПРЕССА» (Москва); Администрация Тюменской области.
Тираж — 20 000 экз., объем — 200 полос. Полиграфия: EU (Finland).
Телефон редакции: +7 (495) 764 49-43. E-mail: [email protected].

 

 
© 1996-2024 — В с е   п р а в а   з а щ и щ е н ы   и   о х р а н я ю т с я   з а к о н о м   РФ.
Мнение авторов необязательно совпадает с мнением редакции. Перепечатка материалов и их
использование в любой форме обязательно с разрешения редакции со ссылкой на журнал
«СЕНАТОР»
ИД «ИНТЕРПРЕССА»
. Редакция не отвечает на письма и не вступает в переписку.